У юристов принято сдерживать эмоции при обсуждении любых проблем и разговаривать языком фактов. Но это удается не каждому…

 Есть профессии века, а есть профессии веков. Интерес к юридическим специальностям существует столетия. Юриспруденция актуальна во все времена.

Как правило, деятельность юриста нередко протекает в условиях высокого нервного напряжения. И к этому нужно быть готовым заранее. Поэтому юристу необходимо уметь управлять своими эмоциями в целях сохранения работоспособности в любых условиях.

Под эмоциями (от лат. «волновать», «возбуждать») понимается переживание человеком своего личного отношения к реальной деятельности.

Конечно, очень немногие способны на всепрощение, а желание отомстить преступнику всегда оказывается сильнее разума. И не потому, что мы такие жестокие, а потому, что заложенные в нас природой инстинкты жизни, самосохранения, родительской любви, пожалуй, самые сильные. Когда видишь обезумевшее от горя лицо матери, потерявшей сына или дочь, узнаешь о зверствах, которые творит со своими жертвами очередной преступник, или о новом теракте, унесшем жизни десятков, а то и сотен ни в чем не повинных людей, апелляция к милосердию не срабатывает. Поэтому эмоциям в большей степени подвержены юристы, работающие в сфере уголовного права.

Эмоции тяжелее всего удержать при допросе обвиняемого. Среди самых существенных барьеров, возникающих в ходе общения, выделяются проявления следователем эмоциональной несдержанности. Опрос следователей показал, что 45% респондентов только иногда сдерживают свои эмоции в процессе общения. В определенной мере такое поведение можно признать более искренним и откровенным, но, тем не менее, более профессиональным представляется поведение следователей, которые всегда сдерживают свои эмоции. Число таковых, по данным анкетирования, составляет 55%. А ведь прямое высказывание осуждения, как и использование ультиматумов, и наклеивание негативных ярлыков, мешают установлению и поддержанию психологического контакта, установлению истины по делу. Проявление открытых эмоций гнева, презрения, отвращения к допрашиваемому и к любому другому участнику процессуального действия со стороны следователя способно лишь разжечь конфронтацию. Диссонанс эмоционального состояния следователя с эмоциональной настроенностью участника процессуального действия создает напряженность в отношениях, мешает работе.

Что касается гражданского судопроизводства, то возникновение эмоций чаще всего происходит в судах общей юрисдикции. Особенно при разрешении вопросов права в семье. Если же эти вопросы касаются самого юриста, то не следует семейные ссоры выносить на всеобщее обозрение, т.к. создается довольно таки плохое впечатление о профессиональности данного юриста. Например, был такой случай, когда разводился один из судей, процесс раздела имущества между ним и его супругой происходил очень сложно. После этогопроцесса, мнение в кругу юристов о данном судье резко изменилось в худшую сторону.

Поэтому, никогда не стоит забывать, что юрист должен уметь контролировать свои эмоции.

Юрист-практик должен уметь управлять своим настроением и, если нужно, создавать определенное настроение у объекта воздействия.

Конечно, если профессиональная деятельность протекает успешно в эмоциональной сфере, у работника юридического труда создается состояние эйфории (повышенная оживленность, разговорчивость), с преобладанием положительных эмоций. И, наоборот, в случае неудачи у него появляются неуверенность, боязнь, тревога и иногда даже страх. Тем более нельзя на работу накладывать эмоции вашей личной жизни. Все это дезорганизует поведение специалиста-юриста. У опытных работников юридического труда, в совершенстве владеющих своей профессией, такого спада, как правило, не происходит. Хотя, многие полагают, что юрист со стажем это довольно таки черствый человек. Но это не так, это всего лишь издержки профессии, ее необходимость.

Как бы то ни было, закон и право в обществе должны быть выше эмоций, тем более, если речь идет о демократическом, правовом государстве, где высшей ценностью признается человек, его права и свободы, а государство лишь механизм, гарантирующий каждому их соблюдение.

Гринюк Марина, 2004