Завещание представляет собой выраженную в установленной законом форме волю наследодателя по распоряжению принадлежащим ему имуществом на случай смерти. Завещательные распоряжения изменяют после открытия наследства порядок наследования, определенный законом: наследование по закону имеет место, пока и поскольку оно не изменено завещанием. Анализ российского и зарубежного законодательства позволяет выделить основные признаки завещания как сделки в отношении имущества лица на случай смерти последнего.

Во-первых, завещание представляет собой строго личную сделку, совершение которой через представителя не допускается. В силу этого субъект, намеревающийся совершить завещание, должен обладать дееспособностью. В большинстве стран мира условием завещательной дееспособности является требование, чтобы завещатель на момент составления завещания осознавал характер и значение своих действий, пребывал, по терминологии французского законодателя, «в здравом уме» (ст. 901 Гражданского кодекса Франции, далее — ФГК). При этом одним из основных критериев, указывающих на зрелость психики индивида для целей составления завещания, является достижение им определенного возраста, который может как совпадать с гражданским совершеннолетием (п. 2, 3 ст. 1118 Гражданского кодекса Российской Федерации, далее — ГК РФ; ст. 20 Закона о наследовании Израиля; ст. 1345 ГК Грузии; ст. 14, 467 Гражданского кодекса Швейцарии, далее — ШГК), так и отличаться от него в сторону уменьшения.

Дело в том, что многие зарубежные законодательства признают завещательную дееспособность несовершеннолетних лиц (ст. 904 ФГК; § 2229 Германского гражданского уложения, далее — ГГУ; ст. 420 ГК Латвии; ст. 13 болгарского Закона о наследовании; ст. 7, 11 английского Закона о завещаниях 1837 г.). В некоторых случаях такое признание связано с определенными ограничениями свободы завещания для несовершеннолетних, касающимися как формы, так и существа завещания. Так, в Германии согласно § 2232 — 2233 ГГУ лицо, достигшее 16 лет, может совершить завещание только в форме публичного акта. В части же объема содержащихся в завещании распоряжений ст. 904 ФГК устанавливает, например, что несовершеннолетний, достигший 16 лет и не освобожденный от родительской власти, вправе распорядиться лишь половиной того имущества, которым вправе распоряжаться совершеннолетний.

В наследственном праве США правила, касающиеся завещательной дееспособности, характеризуются значительным своеобразием. Требования к умственным способностям (психическому состоянию) в целях составления завещания полностью отличаются от таковых во всех других целях (привлечения к уголовной ответственности, способности заключать иные гражданско-правовые сделки) меньшей жесткостью. В частности, состояния полного здравомыслия не требуется. Даже решение суда о признании лица недееспособным еще однозначно не доказывает, что оно утратило должное психическое состояние для завещательных целей. Например, в одном из решений суда штата Юта (1994 г.) было постановлено, что признание завещателя недееспособным в судебном порядке и назначение ему опекуна не препятствует составлению завещания, так как для совершения данной процедуры требуется меньший объем дееспособности, нежели для иных сделок. Психическое состояние завещателя должно отвечать четырем следующим условиям: 1) он должен понимать существо действий, которые выполняет; 2) он должен знать лицо, которое будет получателем завещанного имущества; 3) он должен знать природу и состав своего имущества; 4) он должен понимать существо совершенного им распоряжения.

Одним из проявлений действия принципа личного характера завещания выступает закрепление во многих национальных актах о наследовании правила о том, что в завещании могут содержаться требования только одного лица (п. 4 ст. 1118 ГК РФ; ст. 942 ГК Польши; ст. 968 ФГК; ст. 15 болгарского Закона о наследовании). В то же время право ряда государств допускает завещательные распоряжения нескольких лиц. Среди них выделяют «совместные завещания», которые могут составлять либо супруги (Германия, Австрия), либо иные лица, состоящие в близких отношениях (Дания, Швеция), а также «взаимные завещания».

Во-вторых, одним из важнейших аспектов действительности завещания как сделки является конструирование его по установленной форме. Современным правовым системам известны различные формы завещательных распоряжений. Такая множественность, с одной стороны, направлена на то, чтобы чрезмерно не обременять завещателя и не создавать лишних препятствий для выражения и закрепления его последней воли, а с другой стороны, формализм завещательных распоряжений имеет целью в максимально возможной степени отразить подлинную волю завещателя и не допустить преждевременного разглашения содержания завещания.

В странах «цивильного права» можно выделить несколько основных форм завещания.

Собственноручное завещание (называемое еще олографическим завещанием) должно быть целиком написано, датировано и подписано завещателем (ст. 970 ФГК, § 2247 ГГУ, ст. 505 ШГК; ст. 25 болгарского Закона о наследовании). Иногда законом может предусматриваться несколько форм собственноручных завещаний, как это имеет место, например, в Венгрии, где Гражданский кодекс предусматривает три формы письменного личного завещания: 1) завещание, полностью написанное и подписанное завещателем; 2) завещание, написанное другим лицом или наследодателем, но на пишущей машинке и подписанное им в присутствии двух свидетелей; завещатель в присутствии свидетелей признает подпись своей, и свидетели также подписывают завещание; 3) завещание, написанное наследодателем или другим лицом и подписанное наследодателем, лично им переданное на хранение нотариусу как открытый или закрытый документ.

Как правило, законодательство не придает значения тому, каким именно способом было написано завещание — шариковой ручкой или карандашом, — лишь бы можно было прочитать написанное. Знающий иностранный язык завещатель вправе написать завещание на этом языке. Глухой или немой, умеющий писать, самостоятельно составляет собственноручное завещание. Действительным можно признать собственноручное завещание, содержащееся в письме наследодателя, адресованном наследнику, если это письмо подписано надлежащим образом и обстоятельства не вызывают сомнений относительно серьезности намерений наследодателя распорядиться своим имуществом на случай смерти.

В то же время данная форма, будучи самой простой и доступной для завещателя, не ограждает его от недолжного влияния третьих лиц на формирование его намерений по поводу имущества, а также не гарантирует сохранности завещания. Российскому праву данная форма завещания неизвестна.

Завещание в форме публичного акта характеризуется тем, что в процедуре его составления помимо завещателя участвуют специально уполномоченные государством органы и должностные лица (как правило, нотариусы). Публичное завещание практически исключает возникновение сомнений в отношении того, содержится ли в нем подлинная воля завещателя. Возможность официального депонирования завещания у нотариуса или в суде в достаточной степени гарантирует сохранность завещания. Нормативные предписания, регламентирующие порядок составления публичных завещаний, характеризуются большим разнообразием в рамках национальных правопорядков, хотя и имеют ряд общих черт.

При составлении завещания в форме публичного акта обязательным является участие в составлении такого завещания нотариуса или должностного лица, которое в соответствии с местными законами наделено полномочиями удостоверять завещания. Кроме того, при совершении публичного завещания могут (или должны) присутствовать свидетели (ст. 1124, 1125, 1127 ГК РФ; ст. 971 ФГК; § 2232 — 2233 ГГУ; ст. 499 — 501 ШГК; ст. 24 болгарского Закона о наследовании). Завещатель, как правило, должен устно изложить свою волю.

Разновидностью публичных завещаний являются так называемые секретные завещания, позволяющие избежать разглашения содержания завещания нотариусами, свидетелями и иными лицами и при этом сохраняющие высокие гарантии подлинности и сохранности, присущие публичным завещаниям. Порядок составления таких завещаний характеризуется тем, что завещатель собственноручно записывает свои посмертные распоряжения и запечатывает документ, в котором они содержатся, в специальный конверт, который затем передается нотариусу (ст. 1126 ГК РФ; ст. 976 ФГК; § 2233 ГГУ; ст. 501 ШГК). Необходимо отметить, что хотя германское и швейцарское право не выделяют тайное завещание как отдельную категорию распоряжений наследодателя, однако законодательство этих стран устанавливает, что завещатель вправе не знакомить с содержанием завещания лиц, которые присутствуют при его совершении.

Что касается стран общего права, то в них основной формой распоряжения имуществом на случай смерти является завещание, удостоверенное свидетелями. В Англии это единственная форма завещания. Оно пишется самим завещателем либо иным лицом по его поручению от руки, печатается на машинке или на типографском бланке и подписывается завещателем в присутствии двух свидетелей (ст. 9 Закона о завещаниях 1837 г.). Как правило, в качестве свидетеля, удостоверяющего завещание, не может выступать лицо, являющееся по данному завещанию выгодоприобретателем. Аналогичные правила установлены в Гражданском кодексе провинции Квебек (ст. 727 — 730).

Английская форма завещания, с некоторыми изменениями и дополнениями, воспринята во многих штатах США (attested will), хотя в некоторых штатах допускаются олографические завещания (holographic will), аналогичные тем, которые предусмотрены в европейских законодательствах (Аризона, Арканзас, Калифорния и др.); такие завещания должны быть выполнены самим наследодателем рукописно, без применения технических средств. Кроме того, в некоторых штатах применяются устные завещания (oral will, nuncupative will).

Наряду с рассмотренными основными формами завещательных распоряжений современное гражданское законодательство предусматривает при наличии особых обстоятельств или применительно к особым видам имущества возможность совершения завещания в специальных формах.

В частности, установленные в законе изъятия могут касаться того, что завещание может быть удостоверено не нотариусом, а иным должностным лицом. Такие особые правила могут учитывать, например, должностное или служебное положение завещателя (военнослужащие, моряки) или те жизненные обстоятельства, при которых завещатель вынужден составлять распоряжения о своем имуществе — стихийные бедствия, эпидемии, оторванность от внешнего мира, морские путешествия и т.д. (ст. 1129 ГК РФ; ст. 981 — 996 ФГК; § 2249 — 2252 ГГУ; ст. 506 — 508 ШГК). Такие завещания составляются в упрощенном порядке, как правило, в присутствии свидетелей, однако действие распоряжений такого рода ограничено определенным сроком, отсчитываемым от момента отпадения особых обстоятельств. Кроме того, влияние чрезвычайной ситуации, в которой оказался завещатель, может касаться объема его распоряжений. В частности, ст. 904 ФГК устанавливает, что если несовершеннолетний, достигший 16 лет, участвует в военных действиях, то он может распоряжаться всем своим имуществом при условии, что наследниками в завещании будут назначены родственники до шестой степени родства включительно или переживший супруг. Если указанные лица отсутствуют, то он может распорядиться имуществом как совершеннолетний.

Обобщая приведенные выше нормативные предписания, можно с достаточной уверенностью утверждать, что одной из тенденций развития отечественного и зарубежного законодательства о наследовании выступает законодательно закрепленная множественность форм, с помощью которых наследодатель может распорядиться своим имуществом на случай смерти. При этом завещатель может, во-первых, выбрать любую из установленных форм, и, во-вторых, в максимальной степени учесть те жизненные обстоятельства, при которых он составляет завещание. В то же время в случаях, когда отношения по наследованию в силу тех или иных факторов «интернационализируются», вопросы о завещательной дееспособности и формальной действительности завещательного распоряжения приобретают дополнительные грани и нюансы.

С одной стороны, коллизионное регулирование, относящееся к рассматриваемой проблеме, характеризуется тем, что в национальных законодательствах закрепляется, как правило, целостная система норм, направленная на минимизацию случаев формальной недействительности завещания с точки зрения того или иного национального правопорядка. Общим правилом здесь выступает привязка соответствующих отношений к праву той страны, чьим гражданином или домицилированным лицом был завещатель на момент составления акта распоряжения имуществом, которая сочетается с субсидиарными правилами, подчиняющими анализируемые отношения праву страны, на территории которой составлено завещание (locus regit formam actus), или же правопорядку страны, в которой наследодатель находился на момент составления завещания, либо страны, в которой находится наследственное имущество, а также с иными формулами прикрепления. Иллюстрацией в этом отношении может служить регулирование, закрепленное в п. 2 ст. 1224 ГК РФ, в соответствии с которым «способность лица к составлению и отмене завещания, в том числе в отношении недвижимого имущества, а также форма такого завещания или акта его отмены определяются по праву страны, где завещатель имел место жительства в момент составления такого завещания или акта. Однако завещание или его отмена не могут быть признаны недействительными вследствие несоблюдения формы, если она удовлетворяет требованиям права места составления завещания или акта его отмены либо требованиям российского права». Один из новейших законодательных актов — болгарский Кодекс международного частного права 2005 г. также содержит развернутое регулирование в отношении формы завещания. В его ст. 90 установлено, что завещание считается действительным с точки зрения формы, если соблюдены предписания права места составления завещания, или права того государства, гражданином которого завещатель был на момент составления завещания или на момент смерти, или права страны, в которой он имел обычное местопребывание на момент смерти или составления завещания, или права страны, на территории которой расположена недвижимость — в той части, в какой завещание касается недвижимости. Примечательно, что в ряде стран СНГ, принявших за основу построения своих систем коллизионного права образцы, содержащиеся в Модельном ГК (кроме Российской Федерации и Армении), законодательство позволяет завещателю при составлении завещания выбрать тот правопорядок, которому будет подчиняться его завещание в отношении формальной действительности — право страны его гражданства (ст. 1135 ГК Беларуси, ст. 1122 ГК Казахстана, ст. 1207 ГК Киргизии, ст. 1198 ГК Узбекистана, п. 1 ст. 29 Закона Азербайджана о международном частном праве 2000 г., § 25 Закона Эстонии о международном частном праве 2002 г.).

Если обратиться к международным договорам в рассматриваемой области, то можно обнаружить, что они также традиционно уделяют внимание форме завещательного распоряжения. В числе многосторонних договоров по данному вопросу можно упомянуть, например, Гаагскую конвенцию о праве, применимом к форме завещательных распоряжений от 5 октября 1961 г. (Российская Федерация не участвует). Ее положения в отношении определения права, применимого к форме завещания, совпадают с регулированием, содержащимся в болгарском Кодексе МЧП.

Международные договоры с участием Российской Федерации и других государств также содержат регламентацию по затронутому вопросу. В частности, в ст. 47 Конвенции 1993 г. о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, заключенной между странами — участницами СНГ, установлено, что «форма завещания и его отмены определяется по праву той страны, где завещатель имел место жительства в момент составления акта. Однако завещание или его отмена не могут быть признаны недействительными вследствие несоблюдения формы, если последняя удовлетворяет требованиям права места его составления». Аналогичные правила установлены в Конвенции о правовой помощи между странами СНГ 2002 г. (ст. 50).

С другой стороны, несмотря на столь развернутое регулирование коллизионных вопросов в отношении формы завещания, нельзя однозначно утверждать, что перед правоприменительными органами не возникнет проблем в рассматриваемой сфере, если наследственные отношения будут иметь международный характер. Данная проблема приобретает особую актуальность, если обратиться к некоторым предписаниям отечественного наследственного права, касающимся понятия и признаков завещания.

Как уже указывалось ранее, российский законодатель определяет завещание как одностороннюю, строго личную сделку, которая может опосредствовать волю только одного гражданина. С учетом интенсивности развития современного хозяйственного оборота нельзя исключить возникновение таких ситуаций, когда российские граждане могут стать участниками завещательных распоряжений, которые с точки зрения гражданского законодательства Российской Федерации являются недопустимыми (речь идет об упомянутых выше «совместных» и «взаимных» завещаниях). Хотя с точки зрения отечественного коллизионного права они могут быть признаны действительными (в том случае, например, когда российский гражданин, проживая в Германии, составил завещание совместно со своей супругой — гражданской ФРГ) как удовлетворяющие праву места жительства завещателя или праву места составления распоряжения, вопрос о возможности исполнения завещаний подобного рода на территории Российской Федерации остается открытым. Дело в том, что ни доктрина, ни правоприменительная практика российских судебных и нотариальных органов до настоящего времени не сформулировали своей позиции в отношении того, следует ли правила о личном и одностороннем характере завещательного распоряжения считать императивными нормами в смысле п. 1 ст. 1192 ГК РФ. Постановка обозначенной проблемы представляется особенно актуальной, если обратиться к предписаниям иностранного права и некоторых международных соглашений.

В частности, в соответствии с правилами ст. 733 Гражданского кодекса Испании не является действительным в Испании совместное завещание, запрещенное ст. 669, которое испанцы составляют за границей, даже если его разрешают законы государства, где оно было составлено. Кодекс Бустаманте относит к международному публичному порядку постановления, которые не признают взаимных, олографических и устных завещаний, и постановления, объявляющие такие завещания чисто личным актом.

Представляется, что соображения, аналогичные вышеприведенным, могут быть высказаны и в отношении такой допускаемой некоторыми национальными законодательствами формы распоряжения имуществом на случай смерти, как наследственный договор (Германия, Швейцария, Австрия, Франция, Латвия, Украина). Данный тезис подкрепляется и тем обстоятельством, что для отечественной цивилистической доктрины характерно крайне отрицательное отношение к институту договора о наследовании. Так, Г.Ф. Шершеневич отмечал, что «наследственный договор, связывая в одном акте волю не менее двух лиц, устраняет возможность ее изменения». Сходной позиции придерживаются М.В. Гордон, К.Б. Ярошенко, Ю.К. Толстой, Т.Д. Чепига.

Характеризуя сферу возникновения коллизий в области материально-правового регулирования отношений по наследованию, нельзя обойти вниманием проблему содержания завещания. Национальное гражданское законодательство стран мира существенно различается в аспекте нормативного закрепления, во-первых, видов распоряжений, которые завещатель может включить в свое распоряжение имуществом на случай смерти, а во-вторых, тех условий, которые ограничивают свободу наследодателя по своему усмотрению определить круг лиц, которым он желает передать имущество.

Сущность завещания состоит прежде всего в том, что с его помощью субъект распоряжается своим имуществом, определяя его «судьбу» после своей смерти. Такое распоряжение осуществляется в первую очередь путем указания тех лиц, которым завещатель желает передать имущество полностью или в части. При этом определение круга наследников по завещанию не ограничивается какими-либо условиями. Субъекты, получающие имущество в силу распоряжения наследодателя, делятся на универсальных правопреемников — наследников в собственном смысле слова, и отказополучателей — сингулярных правопреемников, к которым переходят лишь отдельные имущественные права (ст. 1119 — 1122, 1137 — 1138 ГК РФ; ст. 1003 — 1024 ФГК; § 2087, 2147 — 2191 ГГУ; ст. 481 — 497 ШГК; ст. 14 болгарского Закона о наследовании). В завещании могут также содержаться предписания о завещательном возложении, порядке исполнения завещания или о лишении наследства одного, нескольких или всех наследников по закону.

В частности, отечественный законодатель установил ряд специальных правил в отношении содержания завещательных распоряжений. Во-первых, завещание составляется лицом по своему усмотрению, что корреспондирует общему правилу об осуществлении гражданских прав своей волей и в своем интересе (ст. 1 ГК РФ). Решения, касающиеся самого акта завещания как такового и содержания завещательных распоряжений, должны приниматься завещателем самостоятельно и независимо. При этом он не обязан сообщать кому-либо о совершении, изменении или отмене завещания, равно как и о его содержании (п. 2 ст. 1119 ГК РФ).

Во-вторых, имущество может быть завещано любым лицам, в том числе путем подназначения наследника, — гражданам РФ, иностранным гражданам и лицам без гражданства, которые живы на момент открытия наследства и могут быть признаны наследниками (указанная категория лиц призывается и к наследованию по закону); российским и иностранным юридическим лицам, существующим на момент открытия наследства. Думается, что в перечень наследников по завещанию может быть включена иностранная организация, не являющаяся юридическим лицом в соответствии с нормами «собственного» права (ст. 1203 ГК РФ), хотя законодатель об этом не упоминает. Кроме того, наследниками по завещанию могут быть Российская Федерация и ее субъекты, муниципальные образования, а также иностранные государства и международные организации (п. 1 ст. 1119, ст. 1116, п. 2 ст. 1121 ГК РФ). Как видим, круг субъектов, которые могут призываться к наследованию по завещанию, существенно расширен и включил в себя категорию, традиционно именуемую «иностранные лица».

В-третьих, предметом завещательного распоряжения может быть любое имущество или его часть, которое окажется принадлежащим завещателю на момент открытия наследства, не изъятое из гражданского оборота (например, золото в самородках или в виде песка не может ни находиться в собственности, ни передаваться по наследству), в том числе такое, которое наследодатель может приобрести в будущем (ст. 1120 ГК РФ). При этом в состав наследства в соответствии со ст. 1112 ГК РФ включаются и могут быть завещаны принадлежащие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности. В условиях интенсивно развивающегося хозяйственного оборота наследственное имущество может заключать в себе движимое и недвижимое имущество, расположенное за пределами Российской Федерации; права, вытекающие из договора банковского счета с иностранным банком или иностранной страховой компанией.

В-четвертых, завещатель может своим распоряжением лишить наследства одного, нескольких или всех наследников по закону (такое распоряжение именуется эксгередацией, от лат. exheredatio — букв. «из наследования») без указания причин такого лишения (п. 1 ст. 1119 ГК РФ).

В-пятых, завещатель вправе в завещании назначить душеприказчика — исполнителя завещания, возложить на наследников обязанность предоставить что-либо третьим лицам за счет наследства (завещательный отказ — легат), а также возложить на наследников обязанность общеполезного характера, которая должна быть исполнена за счет наследства (завещательное возложение) — ст. 1134, 1135, 1137, 1138, 1139, 1140 ГК РФ.

Сходным образом регламентируются вопросы содержания завещания и в иностранном праве. Например, французское гражданское законодательство устанавливает, что всякое лицо может делать распоряжения посредством завещания или путем назначения наследника, или путем установления легатов, или под всяким другим названием, которое выражает его волю (ст. 967 ФГК). Французский законодатель любые распоряжения имуществом на случай смерти именует «легатами» (legs) и различает такие понятия, как «универсальные легатарии» (legataire universel) — наследники по завещанию, к которым переходит все имущество наследодателя, «легатарии по универсальному титулу» (legataire a titre universel) — наследники, получающие по завещанию определенную часть наследственного имущества, и «легатарии по партикулярному титулу» (legataire a titre particulier) — сингулярные правопреемники, отказополучатели. Согласно ст. 1003 ФГК легатом, распространяющимся на всю совокупность имущества, является завещательное распоряжение, посредством которого завещатель предоставляет одному или нескольким лицам всю совокупность имущества, которую он оставит после смерти. Если наряду с универсальным легатарием имеются наследники, которые в силу закона имеют право на долю имущества, то эти наследники по праву вступают, вследствие смерти завещателя, во владение всем наследственным имуществом и легатарий, которому завещана вся совокупность имущества, должен потребовать у сонаследников выдачи имущества, указанного в завещании (ст. 1004 ФГК). В то же время легатарий будет иметь право пользования имуществом, указанным в завещании, считая со дня смерти, если требование о выдаче имущества было предъявлено в течение года со дня смерти; в противном случае это пользование начнется лишь со дня предъявления требования в судебном порядке или со дня, когда на выдачу имущества последовало добровольное согласие (ст. 1005 ФГК). При легате по универсальному титулу легатарий получает идеальную долю в общей собственности, распоряжаться которой закон позволяет завещателю, в частности: половину, треть или всю его недвижимость, или все движимое имущество, или определенную долю всех его недвижимостей, или всей движимости (ст. 1010 ФГК). Кодекс также устанавливает, что универсальный легатарий и легатарий по универсальному титулу отвечает по долгам наследодателя вместе с наследниками, за которыми закон закрепляет право на определенную долю имущества (ст. 1009, 1012 ФГК).

Одним из проявлений свободы завещательных распоряжений является право завещателя не только назвать в завещании своих правопреемников, но и подназначить наследника на тот случай, если основной наследник по каким-либо причинам не сможет или не пожелает стать преемником в имуществе умершего. Данная процедура именуется субституцией (лат. substitutio — подназначение). Особой разновидностью субституции является фидеикомиссарная субституция, при которой завещатель не просто называет лицо, долженствующее в силу определенных обстоятельств заменить первоначального наследника, но указывает, что данное лицо будет ему наследовать. Иными словами, суть данного вида субституции состоит в том, что завещатель назначает наследнику наследника.

Регламентация рассматриваемого института неодинакова в различных национальных правовых системах, причем дифференциация регулирования касается как оснований подназначения, так и самой возможности включить в завещание такое распоряжение.

Так, в отечественном праве субституция закреплена в п. 2 ст. 1121 ГК РФ: завещатель может указать в завещании другого наследника (подназначить наследника) на случай, если назначенный им в завещании наследник или наследник завещателя по закону умрет до открытия наследства, либо одновременно с завещателем, либо после открытия наследства, не успев его принять, либо не примет наследство по другим причинам или откажется от него, либо не будет иметь право наследовать или будет отстранен от наследования как недостойный. Закон не ограничивает количество подназначений. В то же время российская цивилистическая доктрина недвусмысленно высказывается в пользу недопустимости фидеикомиссарной субституции. В частности, М.В. Гордон указывал, что «не будет подназначением определение дальнейшей судьбы наследства, которое поступило к основному наследнику». Такого же взгляда придерживается Т.Д. Чепига, отмечая, что «действующему законодательству противоречат фидеикомиссарные субституции как способы ограничения правомочий распоряжения в составе права собственности лица, принявшего наследство и ставшего правообладателем имущества».

Законодательство зарубежных стран, как правило, не столь категорично в отношении субституции. Например, французский законодатель, запретив субституции в общем порядке (ст. 896 ФГК), в то же время установил, что при совершении завещания в пользу детей, братьев и сестер завещатель вправе возложить на них обязанность передать наследственное имущество своим детям — внукам и племянникам завещателя. Для обеспечения исполнения этого распоряжения могут быть применены такие меры, как опись имущества или учреждение управления и пр. (ст. 1048 — 1074 ФГК).

Германское право допускает как обычную субституцию (§ 2096 ГГУ), так и назначение «последующего наследника», к которому имущество перейдет после смерти основного наследника или в течение определенного в завещании срока, который не может быть более 30 лет (§ 2100 — 2146 ГГУ). Сходные правила содержатся и в ШГК, который предусматривает не только обычную субституцию на случай смерти основного наследника или его отказа от наследства (ст. 487), но и обязанность наследника передать имущество третьему лицу (ст. 488). Болгарское право разрешает только ординарную субституцию (ст. 21 Закона о наследовании).

Различия в регулировании института подназначения наследника, как представляется, также способны породить сложности в отечественной правоприменительной практике, если соответствующий вопрос встанет перед компетентным органом в связи с необходимостью разрешения по существу наследственного дела, связанного с несколькими национальными правопорядками. Допускаемое иностранными законодательствами возложение на наследника по завещанию как «первоначального» наследника обязанности передать перешедшее к нему имущество третьему лицу — «последующему» наследнику находится в явном противоречии с закрепленными в отечественном гражданском праве принципами регулирования отношений собственности. Как представляется, вопрос о возможности исполнения на территории РФ завещаний, содержащих распоряжения о фидеикомиссарной или подобной субституции, не может быть оставлен правоприменителем без внимания, особенно с учетом того обстоятельства, что соответствующие положения получают даже международное закрепление. Так, в ст. 154 Кодекса Бустаманте указано: «Местное право будет, однако, применяться (в противовес личному закону завещателя. — М.А.) в случаях запрета фидеикомиссарных субституций, идущих далее второй степени родства или сделанных в пользу лиц, еще не родившихся во время смерти завещателя, или же таких, которые влекут за собой вечный запрет отчуждения» (ст. 155).

Говоря о содержании завещания, нельзя обойти вниманием институт обязательной доли в наследстве, представляющий собой проявление упомянутого выше социального начала наследования по закону. Защита интересов семьи и ближайших родственников наследодателя побуждает национальных законодателей определенным образом ограничивать свободу завещательных распоряжений.

С точки зрения классификации подходов к конструированию соответствующих правовых предписаний можно выделить две группы стран. Первая из них, куда входят, в частности, Франция, Швейцария, Болгария, разделяет наследственное имущество на две части, одной из которых — «свободной долей» — наследодатель может распорядиться посредством завещания, а вторая — «резерв» — переходит в определенных пропорциях к членам семьи наследодателя. Размер резерва зависит от числа присутствующих на момент открытия наследства обязательных наследников, а также от того, к какой категории лиц они относятся. К числу лиц, имеющих право на обязательную долю в наследстве, относятся прежде всего дети наследодателя и его переживший супруг, при этом первым отдается безусловный приоритет (ст. 913 — 916 ФГК; ст. 471 ШГК; ст. 28 — 29 болгарского Закона о наследовании).

Вторая система определения обязательной доли, принятая, в частности, в Германии и России, основана на том, что обязательные наследники вправе требовать от наследников по завещанию выплаты стоимости части доли, которая причиталась бы им при наследовании по закону (ст. 1149 ГК РФ; § 2303 ГГУ).

В частности, согласно положениям французского законодательства (ст. 913 ФГК), безвозмездные предоставления имущества, производимые посредством сделок между живыми и посредством завещания, не могут быть больше половины имущества, которое принадлежит лицу, делающему распоряжение, если оно оставляет после своей смерти одного ребенка; трети — если оно оставляет двух детей; четверти — если оно оставляет трех или более детей. В ст. 914 ФГК установлено, что безвозмездные предоставления, производимые посредством сделок между живыми или посредством завещаний, не могут быть больше половины имущества, если, за отсутствием детей, умерший оставил одного или нескольких восходящих в каждой из линий — отцовской и материнской; трех четвертей имущества — если он оставил восходящих лишь в одной линии.

Болгарский Закон о наследовании устанавливает, что обязательная доля детей (включая и усыновленных) при одном ребенке составляет 1/2 имущества наследодателя, а при двух и большем числе — 2/3 указанного имущества. Обязательная доля родителей (или одного из них), оставшихся в живых к моменту открытия наследства, — 1/3 наследственного имущества. В число необходимых наследников включается также переживший супруг (см. выше). Его доля определяется следующим образом: при наследовании совместно с родителями наследодателя он получает 1/3 наследственной массы. Если после смерти наследодателя остались его нисходящие родственники, обязательная доля супруга равна доле ребенка. В таких случаях при одном ребенке доля супруга составляет 1/3 наследственной массы, при двух детях — 1/4, а при трех и большем числе детей — 1/6 наследства.

В странах общего права принцип свободы завещательных распоряжений выражен более основательно — законодательство этого региона не знает понятий «резерв», «обязательная доля» и т.п. В то же время необходимо отметить, что последние десятилетия прошлого века ознаменовались принятием норм, направленных на защиту прав и интересов семьи наследодателя. В частности, в Англии в 1975 г. был принят Закон о наследовании (Inheritance (Provisions for Family and Dependants) Act). Указанный Закон разрешает суду предоставить иждивенцам умершего содержание из завещанного имущества, при условии, что завещатель умер, будучи домицилированным в Англии. К лицам, имеющим право на предоставление содержания, относятся бывший супруг, не вступивший в другой брак, дети наследодателя (в том числе еще не родившиеся), иждивенцы и иные лица, не связанные с наследодателем узами кровного родства.

Особенностью отечественного регулирования в отношении института обязательной доли является то обстоятельство, что российский законодатель, относя к числу обязательных наследников детей, супруга и родителей наследодателя, особо оговаривает, что указанные лица будут иметь право на обязательную долю в наследстве лишь в том случае, если они являются нетрудоспособными в силу возраста или по иным причинам. Указанное обстоятельство имеет весьма существенное значение, если учесть, что законодательство иностранных государств связывает право на обязательную долю лишь с самим фактом родства или супружеских отношений с наследодателем. Это может усложнить реализацию на территории Российской Федерации своих прав теми лицами, которые в силу иностранного закона являются обязательными наследниками, но не являются таковыми в соответствии с российским правом. В отношении же нетрудоспособных иждивенцев наследодателя, как уже отмечалось выше, может возникнуть проблема противоположного свойства — будучи законными претендентами на обязательную долю по праву Российской Федерации, они могут встретить значительные трудности при реализации их прав в иностранном государстве, если законодательство последнего не относит рассматриваемую категорию лиц к числу необходимых наследников.

Автор — Абраменков М.С., старший преподаватель кафедры права Димитровградского филиала Ульяновского государственного университета кандидат юридических наук.