Ломка этапа

fsin1«Новая Газета». Главное управление федеральной службы исполнения наказаний по Челябинской области вот уже несколько лет является лидером внутреннего рейтинга ФСИН России. Иными словами, челябинские зоны считаются примером для подражания. Руководство ФСИН даже предлагало распространить «опыт Южного Урала по всей России».

«Новая» попыталась разобраться в деталях этого «передового опыта».

Вечером 31 мая 2008 года в транзитно-пересыльном пункте ИК № 1 города Копейска Челябинской области в результате побоев скончались четверо заключенных. В тот же день было возбуждено уголовное дело, по которому сегодня проходят десять сотрудников колонии, в том числе и высокопоставленный чиновник — начальник оперативного управления ГУФСИН Челябинской области Андрей Шилин. В декабре суд в очередной раз продлил сроки следствия на четыре месяца. По результатам прокурорской проверки «более 60 сотрудников уголовно-исполнительной системы, в том числе 15 руководителей и их заместителей привлечены к дисциплинарной ответственности, двое освобождены от занимаемых должностей». Для «образцовой» области что-то многовато.

Свидание с зоной

Сразу же после гибели четырех зэков на защиту сотрудников колонии поднялась не только вся система ФСИН, но и чиновники. Сначала копейских тюремщиков вообще представили героями: было объявлено, что сотрудникам колонии удалось подавить в зародыше тюремный бунт. Губернатор Челябинской области Петр Сумин пообещал выделить сотрудникам колонии квартиры, директор ФСИН Юрий Калинин фактически оправдал действия сотрудников учреждения, заявив: «Когда противостоишь разнузданной силе, трудно соразмерить силу удара». А глава областной Общественной палаты Вячеслав Скворцов утверждал, что погибшие организовали беспорядки по команде екатеринбургского криминального авторитета по кличке Медведь.

С самого начала сотрудники колонии показали: «Заключенные совершили нападение на сотрудников учреждения с применением лезвия и остро заточенных металлических пластин (супинаторов). Пятерым сотрудникам были причинены телесные повреждения различной степени тяжести…» По их версии, погибшие начали бузить еще на этапе, по прибытии в колонию на транзитно-пересыльный пункт эта четверка была заключена в камеру, где за ночь они разбили унитаз, раковину и «вообще, привели камеру в нежилое состояние». Утром, когда заключенных выводили на прогулку, они и напали на конвоиров — тем пришлось вызвать подкрепление.

Надо отметить, что в эту версию не поверили прежде всего сами сотрудники пенитенциарной системы. На форуме работников ФСИН уже тогда появился пост бывшего начальника отряда Верхнеуральской тюрьмы майора Сергея Скалауха, где профессионал задался рядом вопросов: почему агрессивных заключенных вопреки инструкциям не рассадили по разным камерам? Как могло случиться, что после ночного «дебоша» заключенных повели на прогулку, а не в карцер? Каким образом они пронесли в «этапку», оборудованную металлоискателем, заточки?

Официальное расследование под руководством следователя Игоря Паначева установило, что версия, выдвинутая офицерами ИК-1 и поддержанная всей системой ФСИН, мягко говоря, не совсем точна. Прежде всего погибшие Сергей Поляев, Анатолий Айвасед, Евгений Мамуков и Вячеслав Сахабаев содержались в разных камерах.

Этап, пришедший в колонию, состоял из 12 человек, все они были избиты. Из материалов дела: «30 мая осужденные Шахматов, Поляев, Бабкин и Пирогов не встали на колени по требованию сотрудника колонии… Ко всему этапу были применены резиновые палки и наручники. А 31 мая в ТПП прибыл начальник оперативного управления ГУФСИН Челябинской области Андрей Шилин. В его присутствии осужденного Бабкина заставили нагнуться и зубами поднять с пола красную нарукавную повязку (отличительный признак активиста, сотрудничающего с администрацией), тем самым продемонстрировав свое перевоспитание… Всем 12 осужденным наносили удары по телу, а затем принуждали их вытирать зубными щетками унитаз и умываться из него». Избиение продолжалось с 9.30 утра до 12.00. После этого осужденных развели по одиночным камерам. К 18.00 четверо из них скончались».

Следствие усомнилось в показаниях уфсиновцев — прежде всего в самом факте нападения на них. Участвовавший в избиении сотрудник колонии Д.В. Симаков показал, что «нападения не было, повреждения на одежде и теле сотрудников ИК-1 были причинены вечером 31 мая ими самими себе для фабрикации в отношении погибших осужденных уголовного дела, изъятые супинаторы были предоставлены сотрудниками ГУФСИН и даже не были заточены. Команду повредить форменную одежду и нанести себе телесные повреждения, а также зафиксировать после этого их в травмпункте сотрудники колонии получили от Андрея Шилина».

Стоит отдельно отметить, что участвовавшие в избиении заключенных сотрудники колонии обвиняются «в превышении служебных полномочий с применением оружия с причинением тяжких последствий» (статья 286 УК РФ) и «причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшего» (статья 111 УК РФ). Подобная квалификация действий обвиняемых вызывает ряд вопросов. Согласно медицинской экспертизе, каждый из погибших получил 80—90 ударов, при этом избиваемые были скованы наручниками. Можно ли считать такое неосторожностью?

Все четверо умирали в своих одиночках около 6 часов, за это время избитых обошел фельдшер и «не обнаружил травм, не совместимых с жизнью». Это при том, что, скажем, у Евгения Мамукова была проломлена грудина, у других — сломаны ребра, имели место обширные внутренние кровотечения и черепно-мозговые травмы.

Сотрудники колонии поначалу пытались снять эти противоречия, утверждая, что все четверо умерли от передозировки наркотиков, но судмедэкспертиза следов наркотиков в телах погибших не обнаружила. В связи с этим возникает еще ряд вопросов. Почему в обвинении не фигурирует «неоказание медицинской помощи» (статья 124 УК РФ), почему среди обвиняемых нет ни одного тюремного медика, почему дело возбуждено лишь по факту смерти четверых осужденных? (Сама же прокуратура утверждает, что избивали весь этап — 12 человек.) Восемь из них выжили, но разве это отменяет факт преступления, совершенного в отношении них?

Это не беспорядки, это порядок такой

Юрий Скогорев освободился около года назад. За восемь лет заключения он побывал практически во всех колониях Челябинской области, в том числе и в ИК-1. Он рассказывает, что подобное обращение с этапированными — обычная практика, через издевательства и побои проходят все. «Называется это — «ломка этапа». Главная цель — добиться от осужденных заявлений о вступлении в СДиП (секция дисциплины и порядка), то есть стать добровольными помощниками администрации колонии, и согласия надевать красные повязки — отличительный знак активиста. То и другое крайне унизительно для осужденных и даже согласно правилам внутреннего распорядка в исправительных колониях — дело сугубо добровольное.

— Жаловаться бесполезно, как только пишешь жалобу, тебя отправляют в штрафной изолятор с формулировкой «отказался от личного осмотра при выходе из камеры». Я лично из восьми лет отсидки четыре года провел именно там. Многие не выдерживают побоев, тогда в графе «причины смерти» пишется «сердечная недостаточность», любимый диагноз челябинских тюремных медиков. А то, что писать жалобы не имеет смысла, нам объясняют очень доходчиво. Например, в июле 2007-го приехала в ИК-1 комиссия Генпрокуратуры, мы рассказали о том, что происходит. Комиссия заявила, что повязки незаконны, и уехала. Как только они скрылись за воротами, начальник зоны Валеев заставил надеть их опять. Меня, к примеру, заставляли так: растянули на железном столе (обтянув его фуфайкой — чтобы «потертостей» на теле не осталось) и 4 сотрудника стали бить по мягким частям тела дубинками до тех пор, пока я не потерял сознание. Потом ждали, пока приду в чувство, и все повторялось снова.

Это свидетельство о копейских нравах далеко не единственное. Осужденный Алексей С., отбывающий наказание в ИК-1, пишет в Общественную палату РФ: «… В феврале 2008 года замначальника колонии Городов вкручивал мне шурупы (саморезы) под ногти рук и ног, пилил зубы напильником, прижигал ноги факелами, пытки сопровождались требованиями надеть красную повязку…» Осужденный Даниил З., отбывающий там же, пишет в марте 2008 года: «… В штрафном изоляторе замначальника колонии Городов и сотрудник колонии Зырянов пытали меня электрошоком, требуя надеть красную повязку…» Редакция «Новой» располагает помимо этой еще тремя жалобами на пытки электрошокером в ИК-1 города Копейска.

Отметим, что именно те сотрудники колонии, издевательства которых описывают заключенные в своих жалобах, впоследствии оказались фигурантами дела об убийстве 31 мая в транзитно-пересыльном пункте Копейска.

Гражданин начальник

Местные зэки хорошо помнят, как в Челябинске появился новый начальник областного ГУФСИН, тогда еще полковник внутренней службы Владимир Жидков. Освободившийся в январе 2008 года Д.И. Бикбулатов, оказавшись на свободе, написал обращение к правозащитникам: «Когда Жидков В.С. стал начальником управления, он привез с собой видеокассету, где были засняты порядки в одной из колоний города Саратова, начальником которой он являлся. Эту кассету показали всем заключенным Челябинской области и объявили, что теперь у нас все будет точно так же. Нас стали заставлять постоянно заниматься строевой подготовкой, заправлять койки по линейке, ходить на хозработы каждый день, а не 2 часа в неделю, как положено по УИК. В расположение отряда пускали только перед отбоем, все остальное время принудительный труд и маршировка, старых и немощных заставляли мыть туалеты, где все предварительно измазывали фекалиями. Всех заставляли вступать в самодеятельные организации, особенно в секцию дисциплины и порядка и надевать красные повязки. Тех, кто отказывался или писал жалобы, избивали, изолировали от других, грозили изнасилованием, бывало, люди не выдерживали и кончали жизнь самоубийством, некоторые умирали от побоев. На время приезда комиссий жалобщиков прячут, иногда просто сажают в автозак и катают по городу, пока комиссия не уедет. Сколько мы ни писали в прокуратуру, ничего не добились».

В распоряжении редакции имеется несколько десятков жалоб осужденных из различных колоний Челябинской области. В жалобах одно и то же: «заставляют надевать красные повязки», в случае малейшего несогласия с администрацией вводят ОМОН и т.д. Я тоже видела отрывки одного из «ознакомительных» фильмов, которые показывают в колониях Челябинской области в качестве «примера перевоспитания». Действие происходит в ИК-6, кадры запоминающиеся: стоит выстроившийся в шеренгу этап — десяток полностью обнаженных мужчин, но уже в красных повязках на руках. Другая сцена: только что прибывшие заключенные по очереди подбегают к туалету и вытирают его тряпкой.

Тем не менее процент уголовных дел, возбужденных прокуратурой Челябинской области по жалобам осужденных, ничтожно мал. Прокурорские проверки — это вообще отдельная тема. До скандального убийства в ИК-1 ответы следователей областной прокуратуры на любые жалобы в основном были однотипны: ссылка на 24-ю статью УПК, то есть на «отсутствие события преступления».

Но после того как 31 мая погибли сразу четверо заключенных, надзор словно другими глазами стал смотреть на происходящее. Уже спустя шесть дней (по результатам проверки) прокурор Челябинской области Войтович пишет: «Выявлены грубейшие нарушения требований Конституции, низкий профессиональный уровень (сотрудников колонии. — И. Г.), отсутствие оперативной, режимной и воспитательной работы. Мною внесено начальнику ГУФСИН (Владимиру Жидкову. — И. Г.) представление о принятии мер жесткого радикального вмешательства, обеспечения законного режима функционирования в транзитно-пересылочном пункте». То есть месяцем ранее прокуратура ничего не замечала, а теперь вдруг признает незаконное «функционирование» режима.

Не совсем понятно, почему все эти многочисленные свидетельства заключенных на протяжении нескольких лет не вызывали никакой реакции ни у областных чиновников, ни у федеральных (фильмы и жалобы правозащитники возили даже в Москву). Впрочем, влияние самого Владимира Жидкова вполне объяснимо. Более десяти лет он прослужил в Саратовской области под началом нынешнего директора ФСИН Юрия Калинина и является тяжеловесом в «саратовской команде», той самой, которая сегодня определяет положение дел в системе наказаний России. Около двух лет назад тогда еще президент Владимир Путин в Кремле лично вручил Владимиру Жидкову погоны генерал-лейтенанта. Ведь под его руководством Челябинская область за четыре года с 26-го места стала первой по всем показателям, а «челябинское управление — лучшим в стране».

Насколько реальны эти показатели — другой вопрос. Они определяются организационно-инспекторским управлением ФСИН математическими выкладками на бумаге. «Повесившиеся, вскрывшие вены, забитые до смерти на показатели не влияют, их легко можно скрыть, — говорит бывший сотрудник ФСИН России. — Лично я уверен, что одним из главных показателей сегодня является количество осужденных, «вставших на путь исправления», — так на тюремном языке называется вступление в секцию дисциплины и порядка».

Не совсем ясно, почему гибель четырех зэков не сумела удержать в тайне даже такая закрытая система, как ФСИН. Ведь в этом заинтересованы не только силовики, но и чиновники Челябинской области — страдает и их репутация. Однако это другая история, политические мотивы тех или иных решений и подковерная борьба чиновников не являются предметом этого материала.

Если искать правду

Несколько лет назад челябинский правозащитник Евгений Шутов совместно с главой комиссии по правам человека при губернаторе Екатериной Гориной сняли документальный фильм «Небо становится ближе». Это было расследование гибели заключенного ИК-11 Османова, который, по официальной версии, скончался от «сердечной недостаточности», однако авторы фильма утверждали: умер он от побоев. В фильме приводятся многочисленные свидетельства бывших заключенных о нравах в челябинских колониях, авторы ленты не исключали, что к издевательствам над заключенными прямое отношение имеет и Владимир Жидков. Фильм вызвал скандал. В итоге комиссия по правам человека при губернаторе была расформирована. Саму Екатерину Горину разыскать не удалось, по словам правозащитников, вскоре после увольнения ее избили в собственном подъезде, больше публичной деятельностью она не занималась. А Шутова посадили «за вымогательство».

До колонии, согласно медкарте с места жительства, он был абсолютно здоровым человеком. Через полгода пребывания в ИК-6, по словам его адвоката, у него парализовало ноги, ослеп левый глаз, имеются «множественные переломы ребер, сломана челюсть, нет зубов», а также еще целый букет заболеваний. При этом суд упорно отказывает Шутову даже в медицинском освидетельствовании.

Родственники Евгения Шутова писали во все инстанции только с одной просьбой «перевести его в другую область». По словам сестры Надежды Ежелевой, замгубернатора Челябинской области Валентин Буравлев ей якобы сказал: «Ребятки этим фильмом задели не только честь пенитенциарной системы, но честь всей Челябинской области». «А Владимир Жидков, — говорит Надежда, — на просьбы оставить моего брата в покое как-то сказал: «Оставлю, если сам Путин позвонит».

P.S. Пресс-секретарь ФСИН России Валерий Зайцев заявил, что «служебное расследование будет закончено только вместе с официальным следствием, больше комментариев по этому делу нет».

Вы можете пропустить чтение записи и оставить комментарий. Размещение ссылок запрещено.

Оставить комментарий

Copyright © 2008-2012 Bloglaw.Ru
Хостинг любезно предоставлен филиалом «Сахателеком» ОАО «Ростелеком»
Яндекс.Метрика

Thanx: Lifestar